Тесная связь матери и ребенка. Связь матери и малыша: мифы, реальность, внутренние убеждения

Пока ребенок находится в утробе матери, он является ее неотъемлемой частью. Но на самом деле, когда он приобретает индивидуальность формы и поведения, они становятся еще ближе. Новорожденный наделен всем необходимым для того, чтобы выжить, но это срабатывает при условии, если он будет находиться в непосредственной близости с матерью.

При отсутствии опыта ребенок не может объяснить многого в нашей полной приключений жизни. Он нуждается в пище, в тепле, в отдыхе и в безопасности общения с другими людьми. Его восприятие людей и вещей является скорее проницательным - посредством ощущений, прикосновений, слуха, зрения, вкуса и обоняния. С самого момента рождения для выживания он нуждается в защите от вредных воздействий и в безопасности - в самом широком смысле этого слова. В поисках этой безопасности новорожденный ребенок обращается к матери.

Узы с новорожденным

Связь устанавливается уже с того момента, как мать протягивает руки, чтобы помочь своему ребенку выйти на свет. Часто, когда глаза ребенка открыты, они встречаются с глазами матери, одновременно происходит и визуальный контакт.

В идеале отец и новорожденный также устанавливают контакт в момент рождения. Отец может положить руки под ребенка и поднести его к матери. Младенец немедленно прикладывается к груди матери. После того, как прекращается пульсация в пуповине, отец перерезает пуповину. О, это символический акт! Затем, чтобы не прерывать связующую нить, отец может продолжать держать руки на своем сыне или дочери под одеялом, которым накрыты оба - ребенок и мать. Тепло материнского тела поддерживает оптимальную температуру для ребенка.

Оценки по шкале Апгар проводится через пять секунд после рождения и еще раз через пять минут - и все это без перемещения ребенка от матери, впрочем, так же как и другие медицинские осмотры. Единственное их разъединение, когда ребенка обмывают теплой водой от крови и мекония, и взвешивают, нужно производить не ранее, чем через двадцать-тридцать минут. Вся первородная сыровидная смазка остается на ребенке, который и в этом случае должен быть возвращен матери как можно быстрее. Закапывание в глаза ребенка нитрата серебра или другого альтернативного препарата лучше отложить на несколько часов, чтобы не прерывать визуальный контакт.

Определение связи. Клаус и Кеннелл в их классической книге об узах между детьми и родителями отмечают особо значимый период времени, следующий сразу же за рождением, во время которого возникает взаимосвязь. Связь между родителями и новорожденным очень глубока и стремится продолжаться всю жизнь. Это рефлекс, который свойственен и многим другим животным. Замечено, что наиболее благоприятный период для установления связи - это первые два часа жизни ребенка (первичные узы). Следующие, не менее значимые двадцать четыре часа называются вторичными узами. Фактически период тесной взаимосвязи ребенка и родителей продолжается и позже до исполнения ребенку девяти месяцев (третичные узы).

Очень трудно всесторонне, всеобъемлюще описать физические, физиологические и психологические аспекты этой связи, но вот некоторые из ее характеристик:

1) взаимосвязь устанавливается между новорожденным и непосредственным окружением, в котором он родился (обычно между ним и матерью);

2) взаимосвязь осуществляется за счет пяти чувств - слуха, осязания, зрения, вкуса, обоняния;

3) для младенца взаимосвязь с матерью оказывается наиболее необходимой и важной в первые несколько минут, следующие прямо за рождением;

4) взаимосвязь проявляется во всех отношениях не только в первые сутки жизни ребенка, но и в течение последующих девяти месяцев;

5) воздействие взаимосвязи влияет на всю последующую жизнь ребенка; первичная взаимосвязь является результатом особых отношений, которые складываются между новорожденным и родителями в период, непосредственно следующий за рождением, способом, который запрограммирован генетически и инстинктивно; взаимосвязь устанавливается непосредственно прикосновением к ребенку, разговором с ним, поглаживанием, кормлением грудью , вкусами, запахами и т.д. Многие дети начинают сосать грудь даже до того, как перерезана пуповина.

В мире животных для описания этого процесса существует термин "импринтинг". Чем больше животное идет против инстинктов и генетической программы, тем более из ряда вон выходящим является его поведение, когда оно взрослеет. Так почему мы удивляемся, когда сталкиваемся с некоторыми проблемами наших молодых людей, ведь среди них встречаются очень многие, чей опыт рождения и установления взаимосвязи с родителями является насилием над их генетической программой и инстинктами. Разве в наших больницах очень часто не стремятся сделать противоположное тому, что советует Маргрет Риббл - разъединяют мать и новорожденного и тем самым только уменьшают потенциал ребенка? Я здесь не говорю о тех крайних, и в общем-то нетипичных случаях разделения, когда дети удаляются от матерей на несколько месяцев. Нет, я говорю о том, что повсеместно происходит в роддомах нашей и западных стран. Образец отношений, установленных в роддоме, затем продолжается дома. Младенец лежит изолированным в детской кроватке, пока его мать выполняет домашнюю работу. Между тем Харлоу и Висконсин в работах с приматами выявили, насколько важным может быть нахождение у материнской груди. Ученые обнаружили, что удаление детеныша обезьяны на долгий срок от матери пагубно влияет на развитие его способностей, способствует возникновению отклонений в психике.

А как насчет эффекта импринтинга, которое Несс описал в отношении детей человека? Разве нам недостаточно того, что мы узнаем об импринтинге из работ Конрада Лоренса, разве не убедительны его доказательства важности раннего непосредственного телесного контакта матери и ребенка и его продолжения? Джейм Кларк пишет о здоровых отношениях в первобытных племенах, где забота о новорожденном ребенке имела естественное продолжение. Редко встречаются люди, разводящие животных, которые поощряли бы раннее разделение новорожденного и матери. Те, кто разводит собак и заинтересован в темпераменте подрастающего поколения, придают особое значение близости матери и детеныша и не отделяют щенков от самки до достижения семи недель. Обширную информацию об этом можно найти в трудах Кларенса Пфаффенбергера, Джона Пола Скотта и Джона И. Фуллера, к примеру, в их книге "Генетика и поведение собак". Маргрет Мид сообщает много интересного о так называемых малоцивилизованных странах, о том, какие там наблюдаются отличия от Соединенных Штатов в практике раннего воспитания ребенка. Обо всем этом следует поговорить с будущими родителями, когда будут обсуждаться потенциальные возможности новорожденного.

Из сказанного в книге "Рождение ребенка: социальные и психологические эффекты" (вышедшей под редакцией Стефана А. Ричардсона и Алана Ф. Гутмачера) становится очевидным, что культурные, социальные и психологические факторы значительно влияют на течение беременности, на рождение и на результат. Результат - это, конечно же, качество ребенка. Доктор Норман Моррис, профессор акушерства из Лондонского университета, на симпозиуме в Нью-Йоркском Центре Ассоциации материнства заявил, что если бы мы целенаправленно использовали время беременности для изучения развития новорожденного и правильного планирования будущей семейной жизни, то последствия этого для нашего общества были бы неоценимыми.

Многое в будущем новорожденного зависит от позиции и отношения к нему родителей, начиная с момента рождения, первых контактов и грудного вскармливания. Все это, несомненно, важно для роста и развития ребенка. Однако у нас очень часто игнорируют работы известных исследователей, таких, как Конрад Лоренс (Австрия) или Гарри Харлоу из университета Висконсин. Да, мы многое узнали об импринтинге у обезьян, собак, птиц и даже рыб, но что нам известно об импринтинге у новорожденного человека? Скажите, кому-нибудь из разводящих животных когда-либо приходит в голову мысль о том, чтобы отобрать новорожденного от матери? Только среди людей это делается. А разве не может быть такого, что некоторые из наших социальных болезней берут начало именно из-за отсутствия импринтинга у человека в течение первых нескольких месяцев жизни? Мы живем в обществе, которое ищет ответы на вопросы о причинах напряжения, беспокойства и депрессии, о причинах неспособности родителей и детей общаться друг с другом. Может быть, не следует высокомерно игнорировать так называемые малоцивилизованные народности, которые оказались способными воспитывать детей с низким уровнем агрессии, ненависти: конкуренции. В этих, на мой взгляд очень здоровых обществах постоянно присутствует близость матери и ребенка. А если к этому еще добавить тот факт, что отсутствие подобной близости является частой причиной различных отклонений в развитии детей , то уже не остается сомнений в том, что в развитии ребенка немалую роль играет опыт его рождения и установления связей с родителями.

У макаки резус, разделенной с матерью с рождения, позже обнаружились различные степени эмоционального расстройства. Причины и следствия здесь очевидны. Один фермер отказался продавать трехдневного теленка только потому, что животное не было вскормлено в течение первых четырех часов жизни, и фермер был не уверен, что теленок выживет, несмотря на то, что тот казался абсолютно здоровым. И, действительно, животные в таких случаях часто погибают - то ли из-за недостатка импринтинга с матерью, то ли из-за недостатка молозива с его антителами. Возможно, что существует реальная связь и между неожиданной смертью младенцев и отсутствием их контактов с матерью. Статистические отчеты роддомов также подтверждают эту мысль, они отражают зависимость неожиданных смертей от отсутствия грудного вскармливания. Но, говоря это, я имею в виду грудное вскармливание , начинающееся с самого момента рождения, а не то, что принято в нашем обществе.

Взаимосвязь матери и ребенка при вагинальных родах в роддоме. Необходимо, чтобы сторонниками установления взаимосвязи между матерью и ребенком сразу же после родов был весь персонал роддома, начиная от администрации и заканчивая санитарками, чтобы все прониклись этой философией. Акушер, наблюдающий за женщиной, особенно должен понимать, насколько это важно. Медсестры, кстати, тоже не должны суетиться и ухаживать за младенцем сами. Врач должен сделать осуществление взаимосвязи главным приоритетом для каждого младенца, которому он помогает при рождении. Если все эти условия будут выполняться, при таком типе взаимодействия взаимосвязь в роддоме может установиться даже более полно, чем при рождении дома, особенно когда супружеская пара сама не понимает важности установления неразрывных уз.

Взаимосвязь при кесаревом сечении . Очень важно, чтобы пациентки после кесарева отделения знали, что они смогут полноценно кормить грудью и что в других отношениях их ребенок также не будет обделен. Если при кесаревом сечении использовалась местная анестезия, то ребенка необходимо немедленно после извлечения передать матери, чтобы она коснулась его, поговорила с ним, чтобы между ними установился зрительный контакт. Затем, пока о матери заботятся врачи, ребенка отдают отцу для продолжения установления контакта. Отец должен расстегнуть рубашку и прижать к себе голое тельце ребенка, сверху на них следует набросить одеяло. Ребенок остается в руках отца до тех пор, пока в родильной комнате не появится мать.

Установление взаимосвязи с ребенком, рожденным преждевременно . Для недоношенного ребенка установление контактов тоже очень важно. Родители должны иметь доступ в детское отделение интенсивной терапии и, если это реально, время от времени держать ребенка на руках. Общаться с ребенком необходимо так часто, как только возможно, пока он не станет, достаточно крепким для отправки домой. Мать может сцеживать грудное молоко для увеличения количества молока, а как только ребенок будет готов принимать пищу, она должна быть немедленно допущена в детскую, чтобы покормить его.

Связь новорожденного с братьями и сестрами. Как было замечено ранее, связь ребенка с родными братьями и сестрами может быть установлена до рождения. Дети могут сопровождать мать в дородовых визитах к врачу, посещать больницу и т.д. Братья и сестры могут разговаривать с плодом до рождения, т.е. начинать общаться с ним задолго до появления младенца на свет.

Если дети не присутствуют при рождении, то им следует быть в непосредственной близости, чтобы они могли в течение уже первых десяти минут после рождения их нового брата или сестры пообщаться с ним или с ней: поговорить, прикоснуться, взглянуть в глаза.

Этот изумительный новорожденный

Слишком долго считалось, что новорожденный не способен чувствовать боль, видеть, различать звуки и запоминать то, что происходило с ним во время рождения и в первые дни жизни. Держа за ножки, новорожденного хлопали, затем взвешивали, измеряли, прикрепляли ярлычок, заворачивали в одеяло и отсылали в изолированную кроватку общей детской.

Последние научные исследования показали, что новорожденный -- такой же способный молодой организм, как и любой другой в животном мире. Один из экспертов неонатологии заявил, что "Новорожденные в первые дни жизни обучаются лучше, чем когда-либо". Они могут повернуться по направлению к звуку, будучи несколько секунд от роду, младенцы могут вращать не только глазами, но и головой в том случае, если желают увидеть то, что слышат.

Новорожденные не только двигают головой и глазами, но если держать их над столом, опираясь на ступни, они начинают имитировать хождение (через несколько дней эта способность исчезает, а затем появляется снова спустя несколько недель). Новорожденный может достать, толкнуть или схватить какую-нибудь вещь.

Проведенные исследования также показывают, что в возрасте меньше, чем неделя, младенцы отлично определяют цвет и форму предметов. Они могут имитировать выражение лица других людей. Например, если мать показывает язык, ребенок высунет свой. Если она моргает ресницами, он моргнет в ответ. Если мать открывает и закрывает рот, ребенок синхронно будет делать то же самое.

Новорожденный уже знает голос матери и отца. Помещенный сразу же после рождения на живот матери, он поворачивает голову и пытается делать плавательные движения по направлению ее голоса. Новорожденный не только видит родителей, он учится узнавать черты их лиц и в течение нескольких дней может просто отворачиваться от незнакомых.

Все инстинкты в ребенке генетически заложены с таким расчетом, что от момента зачатия до девятимесячного возраста он будет пребывать в теснейшем контакте с матерью. Так что укоренившаяся традиция удалять новорожденного от матери, якобы для того, чтобы сохранить его в тепле, завертывая в одеяло, противоречит его интересам. Кожа матери - наилучший термостат, поддерживающий нужную температуру. Одеяло только мешает ребенку, лишает его чувства безопасности, которое он ощущает при контакте с матерью "тело к телу". Поверьте, в течение первых двадцати четырех часов для ребенка не может быть ничего лучше контакта с обнаженным телом матери. Что может соперничать в чувстве безопасности для младенца с возможностью быть рядом с родителями, проводить с ними дневное время и прижиматься к матери или отцу ночью.

Ашлей Монтегю подчеркнул важность соприкосновений младенца с родителями, утверждая, что дети, которые недополучают этого, оказываются не в состоянии преуспевать физически, умственно и эмоционально. Джейнов также пишет:

"С момента рождения, в течение всего первого года жизни младенец должен общаться со своими родителями как можно чаще. Чем ближе к непосредственному моменту рождения, тем больше травма, когда этого нет. Если ребенок оставлен без физического контакта с матерью в течение первых минут, а тем более часов жизни, это может необратимо тяжело сказаться в течение всей его жизни, обернуться болью и напряжением. Хочу сказать, что по моему разумению, ребенок в первые дни жизни должен спать вместе с родителями, а не в отдельной кроватке. Только после нескольких месяцев жизни у ребенка начинает сохраняться чувство безопасности, когда мать, к примеру, выходит в магазин."

Эти факторы являются настолько важными для полноценного развития физического, умственного и эмоционального потенциала новорожденного, что им необходимо уделять особое внимание во время беременности и даже до нее. Необходимую информацию можно найти в книгах: "Пренатальные влияния" и "Наследственность человека" Монтегю, "Смысл жизни" доктора В. Кода Мартина и "Связь родителей с младенцем" Клауса и Кеннелл. Мария

СИМБИОТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ МАТЕРЬЮ И РЕБЕНКОМ

Н.В. САМОУКИНА

В нестабильных условиях переходного периода и кризиса люди нуждаются в ценностях, на которые можно "опереться " и которые не разрушаются ни при каких политических и социальноэкономических ломках. Такие вечные ценности, несомненно, находятся в сфере личных отношений - дружеских, любовных и семейных. И в этой сфере стержнем, несущим основной груз ценностных ожиданий людей относительно любви и поддержки, безусловно, выступают отношения матери и ребенка. Могут кардинально измениться жизненные цели поколения, исчезнуть государство, в котором родился человек, утратить свои привычные названия улицы, на которых он жил, встречался с любимыми и гулял с детьми, прекратить свое существование учреждение, в котором он работал, но любовь матери, данная ему с начала жизни, останется с ним навсегда, питая его своим животворным теплом.

"Перекачка " основного "массива " внутренней энергетики ценностного и эмоционального порядка с профессиональных, общественных и других отношений на отношения "самые вечные " и "самые чистые ", какими являются отношения матери и ребенка, как ни печально это звучит, начинает деформировать и разрушать именно эти, самые значимые, отношения. Отчаявшись найти свою жизненную нишу в разрушающемся мире, мать все свои силы переносит на ребенка, стараясь стать для него "стеной ", оберегающей его от тяжелых проблем нынешнего существования. В свою очередь, ребенок (любого возраста), сталкиваясь с агрессивностью и опасностью внешнего мира, стремится найти "тихое убежище " и защиту в материнской любви. В результате они оба делают свои отношения излишне насыщенными, интенсивными, взаимозависимыми и даже болезненными, пытаясь реализоваться именно в них и только в них, поскольку полноценная реализация в искореженном внешнем мире затруднена или невозможна. Они живут друг для друга и не отпускают друг друга, создавая тем самым единственную возможность взаимной любви и тепла и в то же время взаимной несвободы и непонятного, неестественно замкнутого контура.

Х В одном из южных городов после семинара ко мне подошел солидный мужчина зрелых лет. Он попросил принять его престарелую мать, у которой начали проявляться склеротические явления. При разговоре с ним выяснилось, что он занимает пост вицепрезидента крупного банка в городе, был дважды женат, разведен и теперь живет с матерью. У них общие деньги, они вместе делают покупки, смотрят телевизор, гуляют, отдыхают на даче. И так уже несколько лет. Когда я задала вопрос о том, есть ли у него женщина, он ответил: "Это бесполезно, с женщинами у меня

ничего не получается: им нужен не я, а мои деньги. Маме от меня ничего не нужно, она меня просто любит ".

Х На приеме - мама и ее сынподросток. Мальчик не ходит в школу, находясь на домашнем обучении. Один не выходит из дома, всегда и повсюду - только с мамой. В ходе консультирования сидит рядом с нею, держа ее за руку.

В доме есть отец, но, являясь владельцем крупной фирмы, он много работает и редко общается с сыном. В отношениях между супругами - дистанция, которую муж переживает как естественную, а жена не принимает ее и страдает. Сын стал для нее единственным человеком, на которого можно "вылить " свою любовь и которого было страшно отпускать от себя, поскольку работа и постоянная перегруженность мужа вызывают у нее неприятие: "Не хочу, чтобы сын был таким же, как муж ".

Х В семье - дедушка, бабушка, разведенная мама и ее двенадцатилетняя дочь. Около трех лет девочка не ходит в школу, находясь на домашнем обучении. Причина: мама боится, что в школе ее дочь заразится вирусной инфекций, освоит ненормированную лексику, подвергнется насилию, наконец, попробует наркотики. Страхи матери за здоровье и воспитание дочери проявились в период ее развода с мужем, происшедшим после того, как муж потерял работу. "Другая жизнь ", возникшая в России, осталась для молодой женщины непонятной, страшной и наносящей ей и ее семье только разрушения, и именно от этой жизни она стремилась оградить своего ребенка.

Х На консультации - мама с сыномвтороклассником. Она заботливо снимает с него пальто, поправляет одежду, приглаживает волосы и вводит в кабинет. Жалоба: мальчик пассивен на уроках, не отвечает на вопросы учителя, хотя домашние задания готовит хорошо. Передо мною - ребенок с открыто и доверчиво распахнутыми глазами, почти не вступающий в общение. Каждый раз при вопросах психолога он оборачивается к маме, как бы спрашивая ее о том, как и что надо отвечать. И за сына отвечает мать.

В семье - отец, мать и два сына. Несколько лет назад старший, которого привели на консультацию, чуть не погиб по вине отца: они переходили улицу в неположенном месте, и мальчика сбила машина "нового русского ". Мать длительное время провела в больнице, выхаживая своего ребенка, а отец перешел работать в компанию человека, под машину которого попал его сын. Семья продолжает существовать, но у матери - постоянный страх за жизнь ребенка, а отец полностью отстранен от воспитания.

Предлагаемая читателю статья не содержит фундаментальный теоретический анализ, она написана для того, чтобы стали понятнее странные, противоречивые и в психологическом смысле противоестественные отношения между матерью и ребенком - не только доподросткового возраста, но и уже выросшим и ставшим взрослым человеком.

Как происходит возникновение и формирование таких отношений между матерью и ребенком в их обыденной жизни каждый день, в течение многих месяцев и лет? Какие воздействия осуществляет мать и какие ответные действия предпринимает ребенок? Как к этому может отнестись психологконсультант? Что взять за точку внутренней опоры в беседе с матерью и ее взрослым ребенком? Как психологуконсультанту подступиться к коррекции этих отношений, окутанных для людей, живущих в России, ореолом святости? Какие действия матери следует отнести к позитивным и развивающим, а какие - к негативным и губительным? Может ли ребенок, ставший взрослым, сначала с помощью психолога, а потом и самостоятельно перестроить свои отношения с матерью, или он вынужден смириться с ее мощным материнским инстинктом?

Обратимся к некоторым работам, в которых осуществлялся поиск ответа на эти вопросы. Так, в своей монографии "Материнское право " И.Я. Бахофен выделял не только позитивный аспект привязанности ребенка к матери, но и негативный. Первый аспект проявляется в безусловности любви матери, поскольку она любит ребенка не за что-то, а именно потому, что он - ее ребенок. Все дети матери имеют равные права на ее любовь и заботу именно

потому, что они - ее дети. Негативный аспект привязанности проявляется в том, что она может препятствовать развитию индивидуальности человека, поскольку он остается для нее (и, как следствие этого, для себя) ребенком в то время, когда фактически он уже стал взрослым.

Э. Фромм также описывал позитивные и негативные стороны в материнской любви, проводя в этом плане сравнительный анализ отцовства и материнства. Многие вещи, проговоренные им, всплывают в современном психологическом консультировании. Необходимо вспомнить, что для Э. Фромма материнская любовь выступала всеохраняющей, всезащищающей и всеохватывающей, в то время как любовь отца была связана с подчинением или бунтом. Привязанность к матери есть естественная, природная привязанность (безусловная любовь), привязанность к отцу - это искусственная система взаимоотношений, основанная на власти и законе (совесть, долг, закон, иерархия, притеснение, неравенство, подчинение).

"Позитив " отношений с отцом заключается в наличии возможности, зависящей от собственной активности ребенка: любовь отца можно заслужить, ее можно добиться. "Позитив " материнской любви - в ее безусловности, данности при рождении. Негативные аспекты любви отца связаны с тем, что добивается отцовской любви именно послушный ребенок (преемственность - налицо, но существуют и ограничения в новаторстве). "Негатив " материнской любви состоит в том, что ее невозможно завоевать никак и ничем: либо она есть, либо ее нет. И в этом заключается трагизм для ребенка: если мать не проявляет к нему свою безусловную любовь "здоровыми " способами, заставляющими его развиваться (пусть и в послушании), он не может добиться ее любви, у него есть только невротические способы: регресс, инфантилизация, снижение с уровня своего развития до состояния ребенка.

Трагичность отношений матери и ребенка состоит и в том, что даже в случае получения безусловной материнской любви в момент рождения и принятия ее как защиты и поддержки, в процессе взросления ребенок становится (и должен стать!) независимым и автономным от матери, должен отделиться и уйти от нее в "свою жизнь ". Звенящая печаль и тоска одиночества матери в период отделения ее ребенка и глубинное чувство начинающегося "сиротства " самого ребенка, его постоянная и далеко не всегда удовлетворенная, а в последние годы чаще всего неудовлетворенная, потребность в эмоциональном принятии, поддержке и безопасности - вот "плата " за взросление и автономию, а сейчас в России - за разрушенные ценности человеческих отношений.

Принимая факт наличия не только позитивных, но и негативных сторон в детскородительских отношениях, А.И. Захаров описывает случаи гиперопеки матери по отношению к своему ребенку (сверхзаботы, сверхпредохранения, сверхзащиты), связанной с контролем допускающего или ограничительного характера. А.В. Черников пишет о феномене "двойного зажима " , Э.Г. Эйдемиллер и В.В. Юстицкий описывают нарушения ролевого поведения матери в семье и ее переживания по этому поводу . В.В. Столин фиксирует наличие внушения со стороны матери и рассматривает случаи мистификации, когда мать общается с ребенком и ведет себя так, как если бы у него имелись определенные качества. При этом чаще она как бы подразумевает качества ребенка, имеющие негативную характеристику .

Итак, негативные моменты в отношениях матери и ребенка описывались и ранее зарубежными и отечественными исследователями. Но мы не находим детального анализа самого процесса, в котором происходят сначала незаметные, а затем разрушительные

внутренние изменения, в результате которых эти отношения из позитивных и развивающих превращаются в негативные и подавляющие.

Чтобы понять, как реально формируются отношения матери и ребенка, необходимо найти логическую схему анализа, позволяющего "схватить " динамику возникновения и реализации прогрессивных и регрессивных тенденций в их отношениях. На наш взгляд, одна из таких логических схем может быть найдена в рамках проектировочного подхода. Несмотря на то, что теоретикометодологические возможности и эвристичность данного подхода показаны в работах, посвященных построению культурноисторической концепции и теории развивающего обучения, все же, на наш взгляд, разработанные в его "пластах " способы мышления исследователя могут быть конструктивно применены при анализе проблем детскородительских отношений.

При этом важно развести понятия "проектирование " и "проекция ". Проекция представляет собой перенос человеком собственных непринимаемых и неосознаваемых мотивов на объяснение внутренних причин действий и поступков окружающих людей . При объяснении своих личных трудностей внешними причинами человек снимает с себя ответственность и достигает успокоения неконструктивным, невротическим способом .

Проектирование - это процесс формирования у ребенка или взрослого человека определенных качеств, в котором всегда присутствует модель, выступающая началом процесса формирования и одновременно его целью . Проектирование, осуществляемое матерью в процессе построения своих отношений с ребенком и воспитания его определенных качеств, может содержать или не содержать проецирование, но никогда не исчерпывается последним. Общественные нормы и стереотипы, социальные и экономические условия жизни, личная история матери в ее взаимоотношениях с мужчинами в целом и с отцом ребенка в частности, уровень образованности и личностного развития, способность к конструктивной рефлексии и самоосознаванию, наконец, усвоенные матерью способы взаимодействий со своими родителями, - все эти и многие другие составляющие, кроме проекции, насыщают процесс проектирования матерью психологических особенностей своего ребенка.

Психологическое проектирование в отношениях матери и ребенка. При возникновении беременности женщина проходит путь не только физиологической подготовки к родам. Вместе с мужем она начинает размышлять о том, кто родится - мальчик или девочка, каким будет ребенок и какой она будет матерью. Она обсуждает рождение ребенка с родственниками и подругами, идет по улице и обращает внимание на грудных детей, рассматривает свои детские фотографии, расспрашивает свою мать о том, какой она сама была в детстве...

Словом, в ее сознании возникает и формируется живой, пульсирующий и изменяющийся образ ее будущего ребенка, постепенно складывающийся из обрывков ее детских воспоминаний и взрослых впечатлений, ее предпочтений, желаний и стремлений. Как в ее теле развивающийся плод пронизывается кровеносными сосудами, питающими его, так и в ее сознании образ еще не родившегося ребенка пронизывается живыми "нитями " ее души и характера, ее прошлого опыта и опыта ее родителей.

Важно подчеркнуть, что задолго до рождения ребенка мать к нему определенным образом относится: любит и желает, чтобы он родился, или воспринимает его будущее рождение как лишнюю обузу и рожает ребенка под давлением обстоятельств (по медицинским показаниям нельзя сделать аборт, "Давно живем без детей и когда-то надо рожать, потом будет поздно " и т.д.). Именно так:

ребенок еще не родился, а его психологический "проект " уже существует в ожиданиях матери, своим отношением к нему она уже предполагает, что он обладает определенными чертами личности, характера и способностями. А после рождения осознанно или неосознанно мать начинает общаться с ним в соответствии со своим первоначальным проектом.

Конечно, ребенок - это не "чистое полотно ", на котором только мать рисует его портрет. В ходе развития он сам также стремится к созданию своего автопортрета. Какието краски, наложенные матерью, он оставляет, в какихто оттенках он меняет их, а от какихто материнских штрихов отказывается. Но факт тот, что он подходит к "психологическому полотну ", на котором уже есть его собственный портрет, нарисованный его матерью.

Передача и усвоение психологического проекта. Итак, в процессе каждодневного ухода за ребенком и общения с ним мать "надевает " сшитую заранее, еще до рождения, "психологическую рубашку " на своего ребенка. Такая передача проекта происходит в прямой и косвенной форме .

Прямая форма передачи проекта - это слова, в которых выражены оценки матерью своего ребенка и ее отношение к тому, что он делает или сделал. Косвенная форма - это взгляды матери, интонации ее голоса, междометия, прикосновения, ее действия и поступки. Довольно часто в процессе прямой передачи своих ожиданий мать поступает осознанно, а в случае непрямой формы проектирования - неосознанно. Но граница между активным сознанием, волевым стремлением, сказанными словами, с одной стороны, и спонтанным движением, случайно прозвучавшей интонацией, неожиданным взглядом или поступком, с другой, - чрезвычайно тонкая и пластично изменяющаяся, поэтому выделение этих двух способов проектирования матерью своего ребенка - весьма условное.

Такая передача проекта может быть выражена матерью позитивным или негативным способами, создающими эмоциональный фон, в котором живет и развивается ребенок на протяжении многих лет своего детства, подростничества и юности. Позитивный способ передачи выражается так: "ты - хороший ", "я тебя люблю ", "у тебя все получится ". Негативный способ: "ты - хуже, чем мне бы хотелось ", "если ты будешь лучше, я буду тебя любить ", "если ты будешь таким, как я хочу, тебе будет хорошо ".

В первом случае (при позитивном способе передачи проекта) ребенок получает от матери - как духовное наследство - возможность хорошо относиться к самому себе, изначально и, без всякого сомнения, положительно принимая самого себя ("я уважаю себя, потому что я - Человек "). Во втором случае он мечется и мучительно сомневается в собственной самоценности, как бы отвергая свое человеческое существо ("я хуже всех ", "мне не за что себя уважать ").

Усвоение позитивной или негативной самооценки ребенком происходит не только на уровне формирования его принятия или отвержения себя, но и на уровне его доминирующего эмоционального настроения (активности, энергии или подавленности, апатии), общей жизненной философии (оптимизма или пессимизма), направленности и установок (борьбы за себя или покорности воздействию обстоятельств). Эти непроговариваемые "содержания " эмоциональнофоновых состояний "записываются " в бессознательную сферу психики ребенка, как записываются файлы в память компьютера, и действуют либо в форме "системного блока " (фонового состояния), либо в форме открываемых жизнью психологических "файлов " (совершаемых человеком поступков, подчас неожиданных для него самого).

Единицы передачи и усвоения психологического проекта. Передача матерью

своему ребенку позитивного или негативного отношения и, соответственно, формирование им самоотношения - принятия или отвержения себя - можно разложить на определенные "единицы " их вербального или невербального общения.

Так, можно наблюдать, как происходит приписывание ребенку положительных или негативных качеств, которые у него отсутствуют или которые еще не проявились в его поведении.

Положительное приписывание - это, по существу, задание ребенку ближайшей "зоны развития " как прогрессивной перспективы его внутреннего движения. В этом случае мать общается с ребенком так, как будто у него есть в наличии и в сформированном состоянии позитивные, "сильные " стороны личности и характера ("Зачем ты взял эту игрушку в детском садике? Я знаю, ты - добрый и честный. Завтра же отнеси ее детям, они тоже хотят играть ").

Отрицательное приписывание - это программирование регрессивной линии жизни для ребенка. Мать "лепит " отрицательные стороны личности и характера своего ребенка, обзывая его "плохими словами " ("Зачем ты взял эту игрушку в детском садике? Ты - плохой! Ты - вор! ").

Разберем этот пример. Ребенок взял игрушку в детском садике. Он совершил действие. Для самого себя ребенок - еще "никакой "! Он - не плохой и не хороший! Плохим или хорошим его делает мать - через свою оценку его действия. Своими словами она обозначает не столько его действие, сколько его самого: "Ты - добрый и честный " или "Ты плохой и вор ". Действие ребенка - ситуативно и преходяще, а вот оценка матери "записывается " в его внутреннюю систему в форме самооценки и его эмоционального фонового состояния: "Я - хороший " или "Я - плохой ".

Задумаемся: ведь такое приписывание происходит ежедневно, по нескольку раз в день и на протяжении многих лет...

Проектирование происходит также через возвышение или принижение ребенка матерью. Возвышение: "Ты молодец! Знаешь больше меня! Умеешь делать то, что я не умею! Ты говоришь правильно, пожалуй, я прислушаюсь к твоему совету ". Принижение: "Маленький еще, слушай, что взрослые говорят! Да что ты понимаешь! Вот проживи с мое, тогда поймешь! "

Возвышение матерью своего ребенка задает ему уверенность в себе ("Если хвалит мама, значит, я чего-то стою! "). Это качество сопровождается внутренним состоянием активного жизненного тонуса, стремлением к самоутверждению и разворачиванию своих жизненных сил.

И, наоборот, принижение программирует его неуверенность в себе ("Если мама ругает, значит, я ничего не стою, я - ничтожество! "). Такое качество, как неуверенность, идет "в параллели " с внутренним состоянием сверхтревожности, сниженного жизненного тонуса, склонности к депрессии.

Передача психологического проекта матерью происходит через создание ею для своего ребенка зоны свободы и возможностей или ограничений и запретов. Свобода ("Делай, что хочешь и считаешь нужным ") - это трансляция матерью своего доверия ребенку. А, как известно, доверять можно хорошему, умному и сильному человеку. Именно этот посыл "считывает " ребенок по каналам бессознательного в общении с мамой.

Согласие матери со свободой ребенка - это и признание его права на собственную жизнь. Мать передает ребенку примерно такое содержание: "Я живу так, как я смогла организовать свою жизнь. Но ты можешь жить посвоему, так, как сам сможешь сделать себя и свою жизнь ". Здесь мать предполагает психологическое равенство себя и своего ребенка: "Я - человек и живу, как хочу. И ты - человек и можешь жить, как захочешь ".

Предполагая свободу своего ребенка, мать программирует необходимость его опоры на себя, на собственную самостоятельность. Именно в этом моменте у ребенка возникает и развивается способность быть "самим собой " и строить собственную жизнь по своему желанию. Такое отношение матери к своему ребенку является чрезвычайно полезным для него также в смысле формирования его психофизиологической системы самоконтроля, саморегуляции и разумной самодисциплины.

Ограничения, запреты и бесчисленные "нельзя " - это глубинное недоверие матери к своему ребенку, непризнание за ним права на равенство с нею. Ограничения и запреты тормозят или полностью блокируют успешное развитие системы саморегуляции у ребенка, поскольку заставляют его постоянно и напряженно держать взаимосвязь с мамой ("Что можно и что нельзя? ").

Это позволяет матери контролировать своего ребенка и управлять им, потому что именно она (и только она!) выступает для него главной запрещающей или разрешающей инстанцией: ребенок опирается на нее и верит ей, не опирается на себя и не верит себе. Мать в этом случае становится вынесенной вовне, субъективированной "системой регуляции " для ребенка, в которой он испытывает необходимость сейчас и будет нуждаться длительное время потом. А в периоды резких изменений в обществе и кризисов он будет нуждаться в ней всю жизнь.

Передача проекта происходит и через оздоровление или инвалидизацию ребенка. Несмотря на то, что эта единица общения матери с ребенком касается, прежде всего, его физического здоровья, здесь возникает и психологическая "подкладка " его уверенности или неуверенности в себе, формирование у него представления о себе как человеке, способном или неспособном защитить самого себя.

Оздоровление выражается часто таким образом: "Можешь ходить по лужам, только следи, чтобы вода не достигала края сапог ", "Можешь ходить без шапки, но когда станет совсем холодно, накидывай капюшон ". Можно заметить, что исподволь, во второй части своего обращения мать показывает своему ребенку, что он сам может защитить себя ("...следи, чтобы вода не заливала края сапог ", "...накидывай капюшон "). Важно подчеркнуть, что мать здесь опирается на активность ребенка и программирует эту активность: "Действуй, защищайся! "

Инвалидизация же выражается в том, что мать оценивает самого ребенка как заранее не способного к самозащите: "Ты такой бледный, не заболел ли? ", "Ты у меня слабенький, отдохни, я сама сделаю ". Обратите внимание: "Бледный - заболел ", "Слабенький - отдохни ". Это - программирование матерью пассивности своего ребенка, его неумения защититься. Как мы уже говорили, такое программирование производится матерью часто неосознанно, она действительно хочет защитить своего ребенка, закрыть его собой, уберечь от всего, и от болезни тоже. В этом моменте - разгадка материнской формулы, распространенной в нашей культуре: "Мать хочет для своего ребенка только добра ".

К сожалению, такая мама не принимает во внимание, что защитить своего ребенка "всегда и от всего " просто невозможно: защититься от неблагоприятных воздействий внешней среды ребенок может только сам, через собственную активность и через собственные действия. Поэтому разумная материнская формула должна звучать примерно так: "Я научу тебя защищаться, чтобы ты мог защитить себя сам, без меня ".

Психологическое проектирование распространяется не только на область взаимодействий матери и ребенка, но и на его социальный статус, позицию, занимаемую среди друзей и сверстников,

в отношениях с людьми. Я имею в виду ситуации, в которых мать осуществляет позитивное или негативное сравнивание своего ребенка с другими детьми.

В первом случае она положительно выделяет своего ребенка: "У тебя получается лучше всех ", "Ты у меня - самая красивая ". В случае негативного сравнивания мать делает выбор в пользу других детей: "Все - дети, как дети, только ты у меня один такой ненормальный ", "Посмотри, какая Лена - умница! Все у нее получается: она учится лучше всех, воспитанная и аккуратная. А ты у меня - не знаю что... "

В позитивном и негативном сравнивании матери своего ребенка с другими детьми проявляется механизм проецирования: если мать - уверенный в себе человек, то, как правило, она хвалит своего ребенка и позитивно выделяет его среди других детей. Если мать - человек неуверенный, ощущающий себя в чемто хуже других людей, к своему ребенку она будет относиться так же, передавая ему свою собственную неуверенность.

Психологический проект, который передает мать. Часто можно услышать: "Мать всегда хочет для своего ребенка только хорошего " и "Плохого мать никогда не посоветует ". Но передача негативного проекта реально происходит - это факт! Давайте разберемся, что стремится мать передать и почему она осознанно или неосознанно "выбирает " негативные способы передачи.

Сначала ответим на вопрос: "Что? " В нашей культуре родители хотят, чтобы их ребенок: "был хорошим, порядочным человеком "; "был честным "; "хорошо учился "; "был умным " (обычно под этим подразумевается: "хорошо запоминал учебный материал "); "доводил дело до конца " и т.д.

Кроме этого, часто мать хочет, чтобы ее ребенок сумел сделать то, что ей самой не удалось сделать, или добиться того, чего она сама не смогла добиться. Например, если мать имела музыкальные способности, но по определенным жизненным обстоятельствам ей не удалось выучиться музыке, она стремится отдать в музыкальную школу своего ребенка и ждет от него успехов.

Мать может выражать свои пожелания не только относительно занятий ребенка, но и уровня его притязаний и стремления к успеху, желания иметь определенный социальный статус, общаться в определенном круге, стоять на определенной ступени общественной иерархии.

Таким образом, мать хочет, чтобы ребенок усвоил культурные нормы внутренней жизни и внешнего поведения. Разумеется, позитивные нормы.

Теперь ответим на вопрос: "Почему? "

Почему же, несмотря на свое желание сделать своего ребенка хорошим и умным, мать все же осуществляет негативное проектирование? Причин здесь несколько, остановимся сначала на тех из них, которые обусловливают сознательный выбор матерью негативных воздействий на своего ребенка.

Первая: к ней так же относились ее родители, в частности, ее мать, и, не имея другого опыта, она считает, что с ребенком "нужно быть строгой ", "держать его под контролем " и "его нужно ругать, а не хвалить " ("захвалю - эгоист вырастет ").

Вторая: если ребенок - сын, внешне и внутренне похожий на своего отца, с которым мать развелась, негативное проектирование может быть сознательным и довольно интенсивным. Женщина пережила жизненную драму, обижена, а сын напоминает бывшего мужа. Она сознательно хочет, чтобы он "не стал таким, каким был его отец " и прикладывает силы к тому, чтобы этого не произошло.

Третья: мать быстрая и подвижная, а ребенок у нее - медлительный и заторможенный. При взаимодействии с ним она часто испытывает раздражение:

"Ну, давай же быстрее! ", "Всегда ты копаешься, из-за тебя я ничего не успеваю! " Она пытается "переделать " темперамент ребенка, постоянно подгоняя его, потому что считает, что "в жизни он ничего не будет успевать ".

Неосознанный выбор способов негативного проектирования чаще всего связан с общей неудовлетворенностью женщины тяжелой жизнью. И такого рода неудовлетворенность, являясь сейчас довольно частым явлением, "сбрасывается " на ребенка ("Мне плохо, все вокруг плохо, и ты - плохой, неудачный ").

Довольно часто мать кричит на своего ребенка и ругает его по причине хронической усталости, нервного истощения или отсутствия времени объяснить свои требования: "Я сказала, и всё! ", "Делай, как я сказала, и не рассуждай! ", "Убери свои игрушки, всегда разбрасываешь, ничего сам не можешь сделать! "

Если муж подавляет свою жену, она, в свою очередь, неосознанно может подавлять своего ребенка, непроизвольно проявляя во взаимодействии с ним свое тяжелое внутреннее состояние и перенося на общение с ребенком тот стиль отношений, который реализует с нею муж.

Отношение ребенка к психологическому проекту матери и способам его передачи. Не следует думать, что отношение матери к своему ребенку всегда должно быть позитивным и благостным. "Сработает " ли негативный проект матери относительно формирования сильного, автономного сына и свободной, уверенной в себе дочери или, наоборот, сделает их сверхзависимыми социальными "калеками ", во многом зависит от "дозы облучения " и меры активности матери, а также от силы и активности самого ребенка.

В "силовом поле " сверхкритики и сверхконтроля потенциально слабый ребенок действительно становится "стертым ", пассивным и покорным, как бы отдавая матери свою жизнь и самого себя. Сильный ребенок будет бороться за возможность самостоятельно строить себя и свою жизнь, преодолевая установки матери, и, повзрослев, уходит от нее.

Слабый ребенок тоже может уйти от матери, утверждая свою взрослость и желание "жить своей жизнью ". Но часто такой уход связан не столько с внутренним развитием, сколько с нахождением им сильного партнера и принятием этого лидерства взамен лидерства матери.

Однако как сильные, так и слабые дети внутри своего сознания, в скрытых "недрах " своей психики могут отвергать самих себя. Но если слабые часто смиряются с этим, то сильные либо выстраивают рациональную программу защиты на уровне ума и долга ("я должен быть сильным и независимым "), либо в свою очередь сами становятся сверхкритикующими и сверхконтролирующими родителями для своих детей. Заметим попутно, что авторитарные, доминантные и жесткие руководители являются в подавляющем большинстве случаев сыновьями и дочерьми именно авторитарных и властных матерей.

Существует еще один, более редкий "вариант " преодоления ребенком негативного материнского проекта: уход от реальности в символический мир творческого самовыражения. Если в реальной жизни во взаимодействии с матерью - полная зависимость, контроль и запреты, то талантливый человек сознательно или неосознанно ищет сферу занятий, в которых он почувствовал бы себя свободным и значимым. Такой сферой может стать художественное или музыкальное творчество, научная работа, писательство и другие виды деятельности, в которых можно свободно проявить свою индивидуальность и которые не доступны для контролирующих действий со стороны матери.

Противоречия в психологическом проектировании матери. Негативное проектирование матери - это испытание для

ребенка, которое он все же может пережить конструктивно, усилив свою индивидуальность или проявив себя в творчестве. Более серьезные трудности возникают для ребенка тогда, когда мать ведет себя с ним противоречивым, неоднозначным образом. Часто это выражается в том, что в высказываниях, обращенных к ребенку, она выражает положительное отношение к нему, а в своих действиях и поступках - отрицательное.

Так, мать сколь угодно долго и красноречиво может говорить ребенку о своей материнской любви и о том, какой он хороший, но глаза ее будут при этом холодные и отстраненные, а голос - отчужденный и лишенный теплых, любовных интонаций. Она может внушать ему мысль о том, что "Она - мать и хочет ему только добра ", но реально в своих поступках будет руководствоваться только собственными целями, пренебрегая целями ребенка. В результате возникает противоречие между позитивным содержанием, которое проговаривается матерью и которое ребенок слышит и понимает, - и той негативной общей атмосферой отношений, а также выражением материнского лица и звучанием голоса, которые ребенок видит и слышит. Противоречие и несовпадение проговариваемого и демонстрируемого содержания ребенок может чувствовать и при наблюдении за действиями и поступками матери. Делая что-то, она говорит: "Это нужно тебе ", но реально он видит и понимает, что это нужно не ему, а только ей.

Противоречивость психологического проектирования матери может выражаться не только в несовпадении проговариваемого и демонстрируемого в отношении ее к ребенку, но также в неустойчивости этих отношений. Сегодня мама - спокойная и любящая, все понимает и все прощает. А завтра мама - нервная, отчужденная, ничего не хочет понимать и прощать. Такие резкие перепады в настроении и отношениях матери - всегда неожиданны для ребенка, он пугается и, не понимая причины, часто винит в этом самого себя ("Я что-то сделал неправильно и плохо, поэтому она перестала меня любить ").

В связи с этим можно говорить о ситуативном и постоянном противоречии в психологическом проектировании матери. О форме отношений матери и ребенка, в котором она постоянно проявляет противоречивость и неоднозначность, мы говорили выше. Действие ситуативнопротиворечивого психологического проектирования имеет место только в некоторых ситуациях, которые выступают для матери сверхзначимыми и фрустрирующими. В этих случаях она теряет внутреннее равновесие и становится противоречивой для ребенка. В других, более "спокойных " ситуациях, она может проявлять себя более однозначно. Приведу конкретный пример.

Х В одной семье было принято, чтобы десятилетняя дочь на прогулках во дворе дома находилась в поле зрения матери и чтобы каждый раз, выглянув из окна, мать могла видеть своего ребенка. Но однажды с наступлением вечера мать не увидела девочки и начала ее искать. Поиски ничего не дали, и женщина стала серьезно волноваться.

Когда совсем стемнело, и она уже отчаялась найти дочь, в глубине двора показалась девочка, бегущая навстречу матери. Она заигралась с подругами и стала собираться домой, когда начало темнеть. Девочка кинулась к матери, стремясь к ней прижаться, поскольку и сама испытала страх потеряться. В свою очередь, мать тоже протянула к ней руки, но вместо ласки и любви она неожиданно стала громко ругать девочку за то, что та отступила от договоренности и ушла из двора дома.

Как можно заметить, в этом случае возникло ситуативное противоречие между материнской любовью, радостью от того, что девочка нашлась, и стремлением матери оградить себя от волнений. Такая мать действительно любит своего ребенка, но она имеет проблемы в сохранении внутреннего равновесия в

сложных, стрессовых ситуациях, а также в адекватном выражении собственных переживаний относительно безопасности своего ребенка. В результате вместо радости от встречи с мамой дочь испытала недоумение и, возможно, эмоциональное потрясение от выплеснувшегося раздражения со стороны матери.

Отношение ребенка к противоречивому психологическому проектированию матери. Противоречивое и неоднозначное отношение матери к ребенку значительно тормозит его личностное развитие. Так, могут быть определенные нарушения в возникновении и развитии его внутреннего образа Я, а также в формировании отношения к самому себе. Ребенок, включенный в противоречивые отношения с матерью, впоследствии не находит себе места между определениями самого себя: "Какой я - хороший или плохой? Умный или глупый? Сильный или слабый? " Внутренне он стремится построить свой позитивный портрет - хорошего, умного и сильного, но, не получая поддержки и подкрепления со стороны матери как человека, наиболее значимого в этот период его жизни, сомневается в своем движении и останавливается, не вылепив из себя ничего конкретнодейственного и конкретносамоощутимого.

Если вернуться к теме "психологического портрета ", затронутой нами в начале статьи, то можно говорить о том, что полностью принять образ, который предлагает ему мать, ребенок не может из-за неоднозначности и противоречивости средств воздействия, реализуемых матерью по отношению к нему. Но и самостоятельно "нарисовать " свой портрет он тоже не может, поскольку не знает, в какие психологические "краски " - светлые и яркие или темные и блеклые - обмакнуть свою "кисть ".

Особенно остро это противоречие в отношениях с матерью переживает подросток, который вступает в период становления своей личности. Если на этом возрастном этапе своим противоречивым отношением, сознательно или неосознанно, мать заблокировала формирование его образа Я, самоотношения и самооценки, он может не выстроить свою личность и остаться "никаким ", без внутреннего стержня, будто неоформленным куском пластилина, поддающимся любому внешнему воздействию.

В этот период в отношениях с матерью подросток мечется между стремлением иметь с нею близкие, доверительные отношения и страхом оказаться непонятым и униженным ею. В будущем, в своей дальнейшей жизни, не имея устойчивого образа Я, он также будет метаться в замкнутом круге: стремиться к эмоциональной близости в отношениях с другими значимыми людьми и испытывать страх перед возможностью иметь с ними эмоциональную близость. Он будет принимать и одновременно отвергать себя самого, желать и одновременно бояться своего партнера.

Наиболее ярко это внутреннее противоречие, которое можно определить, как "стремлениестрах ", проявляется у сынаюноши в отношениях с девушками. Может быть, менее ярко и напрямую, но все же имеющее место, такое противоречие проглядывает и у девушки, которая имела неоднозначные отношения с матерью в периоды детства, подростничества и юности. Всеми силами своей души и тот, и другая стремятся любить и быть любимыми, но так же активно могут сознательно или неосознанно избегать близких и устойчивых отношений, испытывая непонятную тревогу и необъяснимый страх.

Как ведет себя взрослый человек, мужчина или женщина, выросший в условиях противоречивого материнского воздействия?

Сверхзависимость. Не сумев построить собственный образ Я, сын или дочь, как известно, могут остаться с мамой и прожить с нею всю жизнь. При этом

осознанно или неосознанно мать будет привязывать их к себе, испытывая страх одиночества и старости, особенно если это - женщина, вырастившая ребенка без мужа. Такие дети могут совершать попытки построить собственную жизнь и собственную семью, но эти попытки часто оказываются безуспешными, и они возвращаются "под крылышко " мамы.

Привязывая к себе сына или дочь, мать сверхкритично относится к их любовным увлечениям, всегда находя те или иные недостатки у их избранников. Оказывая влияние на своего ребенка, мать постепенно "отрывает " его от любимого человека, создавая у него иллюзию того, что "он (она) может найти лучше ".

В результате одинокий сын остается с мамой, составляя с нею своеобразную семейную пару. Без физического инцеста подобная семья представляет собой случай инцеста психологического. Можно сказать, что такая мать, не найдя себе мужа среди взрослых мужчин, выращивает себе мужа из своего сына.

Сверхзависимость от матери может проявлять также и дочь, вернувшаяся с ребенком после неудачного замужества к матери или вообще не вышедшая замуж. В этих случаях мать получает возможность организовать своеобразную семью, в которой вместо одного ребенка (дочери), у нее появляется уже двое детей (дочь и внук или внучка). Она начинает опекать и контролировать не только дочь, но и ее ребенка.

При возвращении дочери в родительский дом после развода мать начинает "жизнь заново ". Она вновь чувствует себя молодой и необходимой, активной и заботливой. Но, к сожалению, этот всплеск жизненного тонуса матери "подпитывается " жизненной энергией дочери, мать как бы отбирает у нее жизнь, вновь становясь семейным лидером. И не всегда понятно, почему дочь не смогла ужиться с мужем и была вынуждена развестись: потому что она изначально была зависимой от матери, инфантильной и не готовой к самостоятельной семейной жизни, или потому что доминантность и авторитарность конфликтующей с зятем матери не позволили дочери иметь благополучную семью?

Как у внука, так и у внучки, выросших в таких условиях, личная жизнь может также не складываться. Сказывается отсутствие реального опыта полноценных женскомужских, любовных и семейных отношений, в которых мальчик получает возможность "считывать " формы сугубо мужского поведения, а девочка - женского. Юноша, воспитанный в такой женской семье, все же имеет определенные шансы организовать собственную семью хотя бы потому, что в российских условиях у него есть довольно широкий выбор из-за численного преобладания женщин над мужчинами. Девушка из такой "трехэтажной " женской семьи, наблюдавшая одиноких бабушку и мать, практически обречена на одиночество. В народе данный феномен определен как "венец безбрачия ".

Становясь одинокими людьми, такие выросшие дети испытывают повышенную тревожность перед миром, остро чувствуя собственную незащищенность и уязвимость. Их мучают страхи, они мнительны и подозрительны, ожидая от окружающих людей какихлибо неблаговидных поступков по отношению к себе. Часто такие негативные ожидания преувеличены и не связаны с реальным отношением к ним людей. Страхи и переживания опасности делают их замкнутыми, как бы "ушедшими в себя ". Они стремятся найти защиту у мамы, которая, как им кажется, надежно, как "стена ", закрывает их от агрессивного и непредсказуемого внешнего мира.

Зависимость. Если же выросший у такой матери ребенок, юноша или девушка, все же построил свою семью, в ней наблюдаются типичные для таких

случаев психологические трудности. Так, сын часто сохраняет зависимость от матери, физически являясь взрослым человеком, а психологически - незрелым и инфантильным ребенком. Такого молодого человека люди обычно зовут маменькиным сынком. Если он женился на девушке мягкой, эмоциональной и слабой по характеру, старшая женщина (свекровь) сохранит и даже усилит свое влияние на сына. Он будет ориентироваться на ее мнение, спрашивать ее совета, отдавать ей деньги и т.п.

Но чаще всего такой сын выбирает в жены женщину сильную и транслирующую в любовных отношениях материнскую позицию с тем, чтобы неосознанно завершить свои отношения с матерью. В своей семье он проявляет себя противоречиво и двойственно: с одной стороны, такие мужчины высказывают требование, чтобы принимали их мужское лидерство, с другой стороны, реально они выступают зависимыми от своей жены. Женщина в результате вынуждена "подыгрывать " своему мужу: делать вид, что в семье главный - он, но реально принимать решения, зарабатывать деньги, заниматься семейными делами, воспитывать детей, т.е. быть семейным лидером.

Неосознанно все же испытывая давление со стороны матери, такой сын может "сбрасывать " свое раздражение на жену, стремясь именно с нею "достроить " себя и стать взрослым и зрелым. Такое стремление часто выражается в неоправданной агрессии по отношению к жене, направленности на личное самоутверждение и даже некотором мужском самодурстве. Агрессивность такого зависимого мужа часто усиливается еще и тем обстоятельством, что подсознательно он испытывает чувство вины перед матерью за то, что ему пришлось уйти от нее к другой женщине - жене.

Может быть и другой вариант решения проблемы - сознательное принятие мужем лидерства своей жены. Часто такие мужчины зовут жену "мамой ", при этом не обязательно она должна быть старше своего мужа. Но семьи, в которых женщина физически и психологически старше своего мужа и в которых она лидирует, а он беспрекословно ей подчиняется, строятся по типу детскородительских отношений, в которых муж выступает как бы "сыном " своей жены.

Такие семьи стабильны и устойчивы, если жена - активная, энергичная женщина, сформированная по типу "старшей сестры ". Он стремится получить заботу, она - заботиться. Но семьи распадаются, если рядом с незрелым мужемребенком оказывается такая же незрелая женаребенок. Таких дочерей народ называет маменькиными дочками. Инфантильность жены проявляется в том, что она сохраняет свою зависимость от матери, которая начинает лидировать в семье молодых супругов: принимать решения, распределять деньги, воспитывать внуков как своих детей и проч.

Если молодой муж стремится к независимости, он будет бороться за свою семью, конфликтовать с тещей и стремиться "оторвать " жену от матери. В случае удачи семья сохранится, в случае неудачи муж уходит, а дочь с детьми остается с мамой.

Кто виноват? Рассматривая грустные личные истории одиноких людей, часто задаешься вопросом: кто же виноват - мать, сын или дочь? Профессиональный опыт показывает, что на этот типично русский вопрос можно ответить так: виноваты все - и мать, и дети.

главой семьи, в которой ее партнерами выступают сын или дочь, она приобретает иллюзию, что живет семейной жизнью.

Следовательно, мать совершает две жизненные ошибки. Первая ошибка заключается в том, что она не умеет преодолеть усвоенный ею стиль отношений, не понимая и не чувствуя, что неполная семья, в которой она выросла, скорее, не правило, а печальное исключение. Мать, которая живет, повторяя усвоенный в родительской семье опыт, обычно рассуждает так: "Моя мать была одинокой женщиной и вырастила меня без отца. И мой сын (дочь) проживет один (одна) ". Для сравнения приведем логику рассуждения матери, которая стремится преодолеть стереотип неблагополучных отношений, в которых она воспитывалась: "Моя мать была одинокой женщиной и вырастила меня без отца. И я буду счастлива, если мой сын (моя дочь) будет иметь семью ".

Вторая ошибка матери состоит в том, что она не смогла "отпустить на свободу " своего ребенка, сына или дочь, в тот возрастной период, когда им это было необходимо. Это прежде всего подростковый возраст, когда ребенок проходит путь личностного взросления, а также период юности, когда у сына или дочери появляются собственные любовные привязанности.

Так, во время подросткового периода мать с необходимостью должна признать самостоятельность и независимость своего ребенка, несмотря на то, что она может испытывать сложные и болезненные переживания. В это время обычно матери говорят так: "Совсем перестал(а) слушаться. Делает все посвоему! " Мать говорит о стремлении к самостоятельности, наблюдаемом ею у своего ребенка, как о чемто плохом, что нужно "пресечь в корне ", хотя на самом деле быть независимым и самостоятельным хочет каждый подросток, поскольку такое стремление - основная жизненная задача его возрастного развития. Не пройдет ребенок этот период успешно - на всю жизнь может остаться зависимым и инфантильным.

Когда у сына или дочери появляются первые любовные привязанности, мать обычно говорит так: "Всю жизнь ему отдала, а он, неблагодарный, только о ней и думает! " ("Всю жизнь ей отдала, а она, неблагодарная, только о нем и думает! ") или: "И что он в ней нашел!? " ("И что она в нем нашла?! "). В этот период мать не принимает в расчет жизненной задачи своего сына и дочери, которые начинают проходить счастливый и одновременно трудный путь овладения ролью мужчины и женщины, в будущем, соответственно, - отца и матери.

Нельзя проявлять односторонность, обвиняя во всем только мать, которая в своем материнстве ищет путь спасения от одиночества. Конечно, этот поиск матери несет в себе черты инертности, неспособности к жизненному творчеству и материнского эгоизма, но отношения двоих всегда двусторонние, в их содержание вносят свой "вклад " оба участника: и мать, и ребенок. Вполне оправданно здесь говорить о вине ребенка.

Сына или дочь, вступающих в период подростничества и юности, можно обвинять в том, что они не борются за себя, за свое взросление и за свою самостоятельную жизнь. В определенном смысле они пользуются матерью, ее жизненной силой и опытом, испытывая страх перед взрослением. Ведь стать взрослым - это взять на себя обязательства, усвоить социальные нормы и запреты, принять долг любви, материнства или отцовства. Это все - тяжелый ежедневный труд, исполняемый не столько по желанию и в соответствии с принципом удовольствия, сколько по чувству долга и в соответствии с принципом объективно необходимого.

Так, подросток, стремящийся к самостоятельности и независимости, должен научиться общаться, разбираться в

людях, ставить собственные цели и стремиться их достичь. Кроме этого, подросток должен разобраться в самом себе, "нарисовать " свой индивидуальнопсихологический портрет, сформировать свой внутренний образ Я. Решить эти жизненные задачи трудно, но необходимо.

Юноша или девушка, вступая в любовные отношения, должны получить опыт заботы о другом человеке, прощения и самопожертвования. При рождении ребенка они должны научиться не столько брать, сколько отдавать - себя, свои силы, энергию и жизненное время - маленькому существу. Очевидно, что физически и психологически это делать невероятно трудно, а всегда существующий соблазн скрыться от жизненных проблем "под крылышком матери " очень велик.

Вину сына или дочери, не ставших понастоящему взрослыми, можно кратко сформулировать так: отказ от жизненного труда и осуществление выбора в сторону более легкого жизненного пути, свободного от обязательств, долга и самопожертвования, построения своей жизни по принципу "я хочу, и дай ".

Несмотря на то, что внешне такие взрослые дети живут проще и легче, не обременяя себя заботами и расходами, они "платят " за это невероятно дорого - своим отказом от собственного будущего. Действительно, рано или поздно мать завершит свой жизненный путь и покинет своего выросшего сына (или выросшую дочь), а последних ожидает пустой дом и одинокая старость.

Увы, печальная судьба!

1. Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультирование. М., 1993.

2. Давыдов В.В. Теория развивающего обучения. М., 1996.

3. Захаров А.И. Неврозы у детей и психотерапия. СПб., 1996.

4. Романин А.Е. Основы психотерапии. М., 1999.

5. Рудестам К. Групповая психотерапия. М., 1990.

6. Самоукина Н.В. Парадоксы любви и брака. М., 1998.

7. Столин В.В. Самосознание личности. М., 1983.

8. Фромм Э. Человеческая ситуация. М., 1998.

9. Черников А.В. Интегративная модель системной семейной психотерапевтической диагностики. М., 1997.

10. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Психология и психотерапия семьи. СПб., 1998.

11. Bachofen J.J. Gesammelte Werke. Bd. 23. Das Mutterrecht. Basel, 1948.

Поступила в редакцию 5. X 1999 г.

источник неизвестен

Считается, что связь между матерью и новорожденным ребенком устанавливается в послеродовой период. Отделение новорожденного от матери сразу после родов затрудняет и затягивает установление психических связей между ними.

Но связь между матерью и ребенком может установиться и спустя неделю в домашней обстановке. Поэтому матери обычно не замечают разницы во взаимоотношениях со своими детьми, с одним из которых была возможность установить такой контакт, а с другим - нет. Часто даже с усыновленными детьми устанавливается эмоциональный контакт. В связи с этим группа ученых пришла к выводу, что до второй половины первого года жизни ребенка физический контакт не влияет на формирование эмоциональной связи с ребенком. По их мнению, физическая близость ребенка и матери в первые же часы после родов не гарантирует мгновенного появления эмоциональной близости.
Появление чувства не столь быстро и очевидно, как послеродовые изменения в организме матери. И не всегда в первые же секунды после родов вспыхивает безграничная материнская любовь.

На самом деле эмоциональная связь между матерью и ребенком формируется гораздо раньше, еще на эмбриональной стадии. Многие женщины обращаются к своему животу уже как к живому существу: гладят его, легонько похлопывают, особенно когда он уже заметно округляется, а ребенок начинает ощутимо двигаться. Зная пол ребенка, могут обратиться к нему по имени: «Ну-ну, Олечка, не толкайся», «Петечка, дай мне возможность заняться уборкой»; а если не захотели определения пола, то обращаются к нему просто на «ты»: «А теперь ложимся спать. Давай, укладывайся» или «Пойдем-ка погуляем. Tы как, готов?»

Для этих матерей не существует проблемы принятия или непринятия ребенка.
Они уже давно его приняли, еще до рождения. И то, что он наконец родился, - величайшее счастье.
Очень многие матери говорят, что когда впервые увидели своего ребенка, то ощутили, что теперь они не одиноки. Что теперь у них есть смысл жизни. Другие матери, которые не хотели наступления беременности и подчинились необходимости или дали себя уговорить, утверждали, что полюбили ребенка в первый же день, как только поняли, какой он крошечный и беззащитный, и сами не ожидали от себя такого проявления чувств.

И тем не менее бывают матери образованные, начитанные, готовящиеся к беременности и не испытывающие потом к ребенку теплых чувств. Заботиться о нем они могут, а любить - нет. Но они не закрыты для этого чувства, и оно рано или поздно их все равно настигнет. Иногда рождение второго ребенка способно все расставить по своим местам.
В настоящее время во многих больницах вместо полной изоляции, практиковавшейся ранее, матерям после родов разрешают держать детей при себе и ухаживать за ними.
На первый взгляд это прекрасная идея. Но не все матери могут ухаживать день и ночь за новорожденным: некоторые настолько измучены, что постоянный контакт с ребенком в первые дни после родов им просто не по силам.

Не старайтесь ухаживать за ребенком против своего желания. Чувствуя себя мученицей, мать может всю вину за приносимые ею жертвы взвалить на ребенка, который ждет от нее заботы и ласки. Выходом из такой ситуации может быть передача ребенка на время перерывов между ночными кормлениями больничной няне. Благодаря этому и мать и ребенок смогут нормально отдохнуть, а когда придет утро, у них будет больше возможностей лучше узнать друг друга.

Многие матери, родившие с помощью кесарева сечения, не имеющие возможности находиться со своим ребенком после родов и знающие о теории раннего возникновения привязанности, сильно беспокоятся о возможности потери эмоциональной связи с ребенком. Некоторые матери пытаются всеми средствами и при любой возможности оказаться рядом со своим ребенком, даже когда новорожденный находится в отделении интенсивной терапии.

Реакция женщины на своего ребенка в минуты первой встречи зависит от многих факторов:
длительности и тяжести родов;
введения матери во время родов наркотических препаратов;
предшествующего опыта;
степени желания или нежелания рождения ребенка;
взаимоотношений с мужем;
состояния здоровья матери;
характера матери.

Отношение каждой матери к новорожденному ребенку строго индивидуально. Например, в случае первых родов часто первые ощущения женщины являются скорее чувством облегчения, а не любви, особенно если роды были трудными. Это вполне нормально. Поэтому мать воспринимает плачущего новорожденного как чужого и незнакомого, не похожего на сложившийся в сознании образ. Только через неделю-две у матери появятся к ребенку первые нежные чувства.
Но в случае возникших и не проходящих негативных чувств к ребенку, таких как злость и антипатия, вам стоит обратиться к опытным специалистам.